Обручальный кинжал - Страница 44

Никакой слабины. Никакой поблажки. Учеба. Занятия с кинжалом. Этикет. Танцы. Учеба. Навыки управления доменом…

Одни и те же учителя что для брата, что для меня. Почти идентичные программы; брат не учился готовить, а я проводила значительно меньше времени в тренировочном зале. Отец был перестраховщиком во всем и всегда. Если бы с Пребыславом что-то случилось, домен все равно должен был перейти в надежные руки.

Когда со мной впервые случилось беспамятство во время грозы — мне тогда было лет пять, — очнувшись, я увидела у своей кровати отца вместе с главным магом рода Крюков.

— Новомир, — отец кивнул на мага, своего двоюродного брата, — сообщил мне, что у тебя довольно сильный магический дар. Я рад, потому что уже начал в тебе разочаровываться. Крюки всегда были сильными магами, и мне не хотелось бы, чтобы моя дочь прервала эту славную традицию. С сегодняшнего дня ты будешь учиться магии.

Чем лучше я овладевала магическим даром, тем сильнее становились мои приступы во время грозы — все благородные за обладание мощной магией расплачивались болью в том или ином виде. Поэтому я и сбежала из дома во время ненастья, что была уверена: именно в этот момент за мной не будет слежки. Тогда я находилась в состоянии полного магического и душевного опустошения, поэтому не боялась, что неконтролируемый выброс магической энергии погодного безумства как-то повредит окружающим. В то время, когда родные думали, что я переживаю грозу, запершись в своей комнате, я кралась потайным ходом прочь из замка. Со мной была только няня, которая категорически не одобряла побега, но оставить своего «цыпленочка» в одиночестве просто не могла.

Это была самая тяжелая ночь в моей жизни. Моя душа рвалась из тела к тучам, разум постоянно мутился. Чтобы не потерять сознания, я постоянно до крови колола себя кинжалом.

Едва живые, мы добрались до маленького охотничьего домика на границе двух доменов — Крюка и Дуба. Об этом домике знали только двое — я и Чистомир, и мы там периодически устраивали тайные встречи, потому что, как только я вступила в брачный возраст, отец категорически запретил мне иметь с молодым Дубом хоть какие-то отношения. Зайдя в домик, я просто упала посреди холла. Няня, которая тащила меня на себе почти весь путь, лежала рядом со мной и плакала. Последнее, что я запомнила из этой безумной ночи, — ее полные слез и муки глаза…

…Неподалеку ударил раскат грома. Я вздрогнула, а потом расслабилась. Я далеко от всех, в одиночестве, посреди темного леса. Бояться было нечего. Ни одна нечисть и нежить не приблизится к безумному магу, для этого у них слишком сильно развито чувство самосохранения, а если случится выброс магической энергии, то он повредит разве что деревьям.

Я получше закуталась в одеяло, спасаясь от первых капель, которые уже шелестели в листве. В принципе я была согласна заболеть, лишь бы не принимать вымученную заботу Ярослава о беспамятной во время грозы невесте. Как же, ведь я могу что-то себе повредить и, уберегите Пресветлые Боги, не дожить до дня свадьбы! Запрокинув голову вверх, я подставила лицо тяжелым и холодным небесным слезам, смешивая их со своими, жгуче-горячими…

…Наверное, мы бы так и умерли в том домике, если бы не Чистомир. Не знаю, как он почувствовал, что мне плохо, но Мирик прискакал к охотничьему домику на следующий вечер нашего «славного» прибытия в убежище, бросив все свои дела и загнав по дороге несколько лошадей. Когда он ворвался внутрь, мы так и лежали посреди холла, не в силах подняться. У няни вылетел позвонок, а я все еще была без сознания.

Не знаю, сколько усилий и умений пришлось приложить другу детства, чтобы привести нас в порядок. Я очнулась только через несколько дней, уложенная на кровать и, судя по тяжести на теле, заботливо накрытая несколькими одеялами. Рядом, подложив под спину несколько подушек, сидел Чистомир и читал книжку. Я протянула к нему руку, успев удивиться, насколько она исхудала, и погладила его по бедру.

Мирик повернул голову и улыбнулся:

— Ну, как ты себя чувствуешь? Я впервые, знаешь ли, занимался исцелением, так что лучше тебе ответить, что все хорошо.

— Все хорошо, — послушно сказала я. — Мирик, какой день я тут нахожусь?

— Четвертый. — Лицо Дуба стало серьезным, он явно ожидал от меня объяснений.

— Меня ищут, — честно сказала я.

— Я догадался, — кивнул он, — поэтому не применял высшую магию, а этот домик мы с тобой вместе зачаровывали от возможности быть найденным как с помощью магии, так и с помощью собак. Против совместной магии Крюков и Дубов у них нет шансов.

— Я ушла из дому, — призналась я Чистомиру. — И хочу покинуть Дом.

Он ничего не сказал на это и только удивленно поднял брови.

— Я не могла больше находиться в замке!.. — торопливо принялась объяснять я.

— Стоп! — Молодой Дуб закрыл мне рот ладонью. — Я не хочу слушать о твоих моральных страданиях. Что сделано, то сделано. Я, как твой лучший друг, должен задать только два вопроса: ты приняла это решение, хорошо подумав? Ты взвесила и учла все возможные последствия этого поступка? Теперь твоя жизнь полностью изменится, и я хочу знать, готова ли ты к этому?

— Да, — твердо проговорила я, смело встретив его обеспокоенный взгляд.

— Что ж, — Мирик пожал плечами, — набивать свои собственные шишки я тебе никогда не мешал. Я могу только приложить к ним лед, если потребуется.

— …Ах, Чистомир, Чистомир, — застонала я. — Какой же глупой я была! Разве может бегство от судьбы спасти от самой себя? Разве может бегство от проблем решить эти проблемы? Почему я этого не понимала?