Обручальный кинжал - Страница 17

— Я не вижу причины, по которой он бы сообщил нам неправильный путь, — ответил Волк Дранишу, который усомнился в том, стоит ли доверять указаниям Котова после всего, что произошло. — Наоборот, лелея свой план похищения, он хотел, чтобы мы убрались отсюда поскорее. Так что дорога должна быть приличной. А с Сычом нам крайне необходимо побеседовать. Хорошо побеседовать и понять наконец, что здесь происходит!

Мы остановились на ночлег только тогда, когда полностью стемнело. Волк лично проследил за тем, как я обвожу фургон защитным кругом от нежити, и распределил дежурства, отдельно сказав о необходимости в случае любых непредвиденных ситуаций будить всех, а не только его.

— Почему ты отказываешь мне в праве умереть во сне? — не упустил возможности повозмущаться эльф. — Я требую, чтобы меня никто не будил, когда мои ноги будет жрать волкодлак!

— Тогда ты и сам проснешься, — хмыкнул тролль.

— Нет, — упрямо возразил Даезаэль. — Я буду спать всем врагам назло!

— Ты и так в последнее время только и делаешь, что дрыхнешь, — заявила Тиса. Ее дежурство приходилось на утро, поэтому девушка, не теряя времени, уже укладывалась спать.

— Я восстанавливаюсь, — с достоинством ответил целитель. — Вы постоянно пользуетесь моей силой, вы думаете, она бесконечная?

Он улегся на свою постель, демонстративно повернувшись к воительнице спиной. Спина выглядела до того презрительной и уверенной в своем превосходстве над остальными спинами, что Тиса не выдержала и тоже отвернулась.

Я дежурила первой, и конечно же Драниш не мог оставить меня в одиночестве. Сев спиной к тлеющим углям, он немного понаблюдал за тем, как я натачиваю лезвие кинжала, и сказал довольным голосом:

— Слышала, как Персик ругался, когда фургон чинил? Это я его научил.

— Зачем? — Я слышала смачные выражения, которые периодически долетали из-под днища, но не придала им особого значения.

— Чтобы он от стресса избавлялся, — пояснил Драниш. — Все по-научному. Даезаэль сказал, что копить чувства в себе нельзя, это приводит к неврозам. А это очень опасно. Я вот… тоже думаю, нужно что-то делать с моими нервами.

Я удивленно покосилась на парня. Представить тролля, страдающего от невроза, мне не удалось, но я честно постаралась его поддержать:

— И что тебя волнует?

— Ты, — напрямик ответил Драниш.

Это было для меня не новость, вообще удивительно, как долго он терпел мою скрытность, поэтому я только отложила оружие, чтобы не отвлекало, и, ожидая продолжения, посмотрела на тролля.

— Я волнуюсь, как ты себя чувствуешь, впервые убив человека. Как-то слишком себя спокойно ведешь для девушки, пережившей такое.

— Наверное, я уже перешла грань, отделявшую милую домашнюю девушку, которая боялась задавить даже таракана, от убийцы, — поразмыслив, сказала я. Да, убийство — это не тот опыт, который я хотела бы еще раз повторить, но, если придется, рука дрожать у меня уже не будет. — Не волнуйся за меня. Может быть, мне сегодня приснится страшный сон, но в петлю из-за этого я лезть не буду.

— Хорошо, — с облегчением сказал тролль, поерзал немного и задал свой главный вопрос: — Мила, почему ты убежала из дома?

Я никому не пересказывала нашу беседу с Котовым у избушки, ограничившись сообщением, что он похитил меня потому, что хотел завести себе женщину. Но в этом случае удивляться было нечему, я знала, что Драниш очень наблюдателен и видит куда больше, чем говорит. Сейчас он смотрел на меня так ласково, так внимательно и так сочувствующе, что я честно ответила:

— Мы с родителями разошлись во мнении относительно моего будущего. Поэтому я решила, что лучшим выходом будет жить самостоятельно.

— Смелое решение, — похвалил тролль.

— Глупое. — Я обхватила руками колени. Воспоминания о том, как нам с няней приходилось голодать, спать на жестких досках на жалких постоялых дворах, поеживаясь от укусов блох и клопов, есть каменные сухари и мерзнуть, не имея денег на приличную одежду, были слишком страшными. — Глупое и трусливое. У меня не хватило смелости принять свою судьбу такой, какая она есть, и я решила ее изменить, просто убежав.

Но от судьбы не убежишь, можно только на время отсрочить свой приговор. И это мне было известно лучше, чем кому бы то ни было.

Драниш обнял меня за плечи, привлекая к себе.

— Ты же знаешь, что я всегда буду с тобой и всегда буду на твоей стороне, поэтому можешь смело переложить на меня часть бремени, которое ты тащишь на своих плечах.

— Прости меня, Драниш. — Я почувствовала, как в горле застрял комок, и поэтому говорить было тяжело и больно. — Я не могу это сделать, как и не могу быть с тобой.

— Почему?

— Прости, но это тайна не только моя.

— Твоя и… Чистомира? — спокойно спросил тролль.

— Да.

— Дрыхли бы его взяли! Я начинаю ревновать тебя к нему, — признался Драниш. — Он к тебе так близок, а меня ты продолжаешь держать на расстоянии! Почему?

— Я стараюсь тебя уберечь, — сказала я, изо всех сил удерживаясь от слез. Было жалко и себя, и Драниша, и вообще было так тоскливо, что хоть вой.

Он вздохнул так тяжело, будто я голыми руками вырывала у него сердце.

ГЛАВА 4

Иногда от обилия мыслей так пухнет голова, что думаешь: ну почему я не тупой?! Зачем я научился читать?

Драниш Рых о вреде образования

Ради разнообразия этой ночью ничего плохого не произошло. Утром бодрый и довольный жизнью капитан заставил нас отжиматься и подтягиваться, чтобы мы не расслаблялись.